Жёлтые короли. Записки нью-йоркского таксиста - Страница 92

К оглавлению

– Бруно, ты хотел мне что-то сказать?

– Но ты занят…

– Да я мигом: одна нога здесь, другая – там!

– Возвращайся немедленно!

– Через две минуты буду, как штык, МОЙ ДРУГ!

А что? Он теперь и в самом деле МОЙ ДРУГ. Возвратясь, размениваю традиционную пятерку.

– Раз, два…

О, это хороший признак, если швейцар за пять долларов дает мне всего два – мелочью. Так и есть.

– Скажи дежурному за конторкой, что я послал тебя отвезти портфель «дипломат» на «Люфтганзу». Гости забыли. Быстро!

О'кей! Мне не жалко трех долларов. Доставка портфеля – это особый сервис. Возить портфели без пассажиров Комиссия такси и лимузинов нам категорически запрещает. Я уж не премину сообщить об этом рассеянному немцу. Я не останусь в накладе!

– Привет, дружище!

– Привет! А ну, разменяй-ка…

Ассигнация исчезла, но никакой мелочи я не получаю. Прекрасно! Мне не жаль пяти долларов…

– В три ноль-ноль будь здесь, как часы! Вымой кэб. Поедешь на кладбище…

6

Едва ли когда-нибудь прежде задумывался я над тем, что все города на Земле для живых построены мертвыми, а мы, живые, где ни живем, – все строим и строим вокруг – города мертвых!..

Такие вот мысли вызвал у меня листок, вырванный из блокнота, который в обмен на пять долларов вручил мне один из приятелей-швейцаров, усадивший в свежевымытый, как и велено было мне, чекер некоего молчаливого господина. Причем, усаживая этого клиента, швейцар с нарочитой строгостью наказывал мне, чтобы я не за страх, а за совесть позаботился о нем, поскольку это настоящий джентльмен, хороший человек и притом – из Мельбурна…

Географическое уточнение это прозвучало, по-моему, совсем уж неуместно; однако же смысл его мне открылся, как только я взглянул на листок, на котором было написано: С.КОГАН

Еврейское кладбище.

Электрический разряд скользнул по спине где-то между лопатками, я оглянулся и переспросил:

– Еврейское кладбище?

«Мистер Мельбурн» безразлично кивнул, и я поплыл, подхваченный ласковой волной.

Вам понятно мое состояние? Если нет, то представьте себе, что вы задались целью разыскать в Нью-Йорке человека по имени С.Коган и подумайте: много ли времени у вас это займет? Даже если вы попытаетесь искать его по телефонной книге, можете ли вы вообразить, сколько там будет Коганов с инициалом «S»: Сэмов и Самюэлей, Сеймуров и Соломонов, Сильвий и Сильванн, Сюзанн и Софий… А если вашему С.Когану позвонить по телефону – нельзя? А если учесть, что мертвых С.Коганов – во много раз больше, чем живых? А если вспомнить, что вы прибыли в Нью-Йорк из далекого Мельбурна и, по всей видимости, даже не отдаете себе отчета, сколько здесь еврейских кладбищ? Вообразите, что с вами сделает пройда, в кэбе которого вы оказались после того, как вас купил и продал лицемерный швейцар?!.. Но я был – не такой! Для начала я скромно, прилично двинул к мосту Квинсборо…

«А почему ты, собственно, поехал – в Квинс?»

Как это «почему»? Да просто потому, что я не бандит с большой дороги, а в Квинсе расположены самые ближние еврейские кладбища. Я ведь не ставил себе целью ободрать, как липку, безответного джентльмена из Мельбурна. Я только одного хотел: чтобы это была моя последняя работа на дню…

«Но разве так поступил бы на твоем месте порядочный человек? Разве не должен ты был подсказать приезжему из Австралии, что еврейских кладбищ в НьюЙорке много, и для розыска могилы нужна еще хоть какаянибудь информация?…»

«Порядочный человек»?! Ишь, какими словами попривыкли разбрасываться! Да к вашему сведению, если бы у меня совсем уже совести не было, я бы такого Мельбурна – заплатил я за него пять долларов или не заплатил? – поволок бы прямо на мост Вашингтона и начал бы розыски – с Нью-Джерси!..

«Ох, кэбби, кэбби, тебя не переспоришь… Но позволь задать тебе еще один вопрос: с кем это ты все время беседуешь?.. Ну, допустим, кое-где, помнится, обращался ты к читателю; это еще куда ни шло. Таксисту можно простить столь „свежий“ литературный прием. Но кого это ты постоянно подталкиваешь игривым локотком? С кем – сшибаешься? Кого избрал ты себе в качестве такого удобного оппонента, все доводы которого тебе известны заранее и которого ты непременно и так легко побеждаешь? А?..»

Не ваше дело! «Оппонента»! Вы что, никогда не видели, как кэбби, крутя баранку, доказывает что-то, доказывает! Гримасничает. Злится. Иронизирует… Вы – оглядываетесь, а на заднем сиденье – никого. Кэбби один в своей желтой клетке… Ему, стало быть, приятно поговорить с «умным человеком». Я лично, еще когда только обживался в гаражном чекере, так вошел во вкус – ого-го!.. Бывало, еду, болтаем… Занятный получается разговорчик: остроты с обеих сторон так и брызжут; а сзади слышу: «бу-бу-бу, бу-бу-бу!..» Суется идиотский пассажир в чужую беседу. А, чтоб ты скис! Ну, чего вам, мистер, от моей души надо? А пассажир как разозлится: «Отцепись от меня! О чем мне с тобой говорить? Я сам с собой разговариваю!..»

Нью-Йорк, Нью-Йорк…

7

Гоняя желтый кэб по Нью-Йорку, в каких только местах не сподобился я побывать. Возил я клиентов и на скачки в Бельмонт, и на бега – на вечерние ипподромы: «Йонкерс» и «Рузвельт»; на рок-концерты и на бейсбольные матчи, и в зоопарк, и в тюрьму, и в парки, где играют в гольф, и на аэродромы для маленьких частных самолетов, а вот на кладбище еще не был ни разу…

Пока мистер Мельбурн беседовал с прислужниками смерти, я бродил среди могил и только дивился, как много уже похоронено здесь эмигрантов из России – моей, «третьей волны»: тех, кто рвался в Новый Свет вместе со мной в погоне за лучшей долей… под каменными плитами успокоились и активист-отказннк, пробивавший дорогу в свободный мир не только себе, но и всем нам; и худосочный Юлик Смульсон со своей скрипочкой-четвертинкой, которому там, в Советском Союзе, была закрыта дорога в консерваторию; и просто СОФОЧКА ЦАМ, игриво приподнявшая ПУХЛЫМ плечиком шлейку чуть-чуть более чем следовало бы откровенного – для кладбища – сарафана…